«Говорят, у вас там на границе отбирают еду — я везу тебе норденайскую вяленую свинину. Не будет проблем, как ты думаешь?». «А сыра купить?». Это я еду в Москву, начитавшись русских СМИ и соцсетей. «Ты что, сдурел? У нас тут сыра полно. Не тащи ничего».
Иду по коридору DME, как по минному полю, — вдруг из-за угла выскочит таможенник и отберет ломтики свинины, которую я везу бывшей жене подкормиться. Нет, не выскакивает. Не отбирает. Ок.
Со страхом выезжаю в город — вот тут-то точно должно быть минное поле. Я последний месяц только и делал, что читал сводки с фронта: «Собянин уничтожил город! Собянинские совсем страх потеряли — перекопали весь город!». «Невозможно жить стало в Москве!». «Зачем эти идиотские пешеходные зоны?». Ну, и прочее, что вы читаете каждый день тоннами, — весь этот плач Ярославны по разбомбленной столице.
Еду. Да, в час ночи по всей дороге — строительные работы. Да, расширяют пешеходку даже на богом забытой Новослободке. Друг за рулем говорит: «Ну, наконец-то. А то по городу было невозможно пешеходу передвигаться». Да ладно — ты же москвич, а москвич должен ненавидеть всё, что делается в городе. «Москвич. Но это же круто — то, что Москва становится похожа на нормальный город».
Конечно, сами мы не местные, у нас паспорт украли. Мы всего 25 лет в этом городе живем — что с нас взять? Мы уже влюблялись в этот город при коммунистах, мы уже принимали участие в жизни города при Ельцине. Мы уже разлюбили его при Ельцине. И мы только-только начинаем его любить снова.
Ведь что происходило? Когда Лужков превращал столицу в кромешный ад гастарбайтеров, все молчали, кроме Григория Ревзина. И все были такие благостные и согласные. Как только начало что-то сдвигаться, начались тотальные разговоры про «чемодан–вокзал–Мансийск». Удивительно.
Я понимаю, каков идеал города для реального москвича — чтобы всё было, как всегда (читай — при Гришине и Гавриле Попове). И чтобы по колено в грязи, как это было всегда. Чтобы хамоватые москвичи, стоя посреди залитой грязью Ордынки, в ответ на вопрос «как пройти на Красную площадь», спесиво мычали что-то невнятное. Ну и разговоры про глину и Балчуг и про то, как здесь когда-то было круто.
Да не было тут круто почти никогда — успокойтесь. Ваши комиссарские родственники давно уже этот город превратили в помойку, которая до сих пор входит в список самых недружелюбных городов мира. Первым номером. Вторым, кстати, Атлантик-Сити (США), а потом мой родной Питер (поделом ему). Никому дела нет, что в списке из 30 городов 15 американских. Зато, конечно, любимый Дублин и Галловей могут спать спокойно. Там все пьяные и дружелюбные.
Вслед за специалистами по тангажу, наведению ракет класса «земля-воздух», в Сети стало полно экспертов по «старой» Москве — не беда, что половина из них никогда не выезжала из Челябинска, а часть всю жизнь провела в забрызганном по третий этаж грязью Питере. Зато рассуждения «а вот в «старой» Москве фонари были другие» — это пожалуйста.
Да, наверное, они были другими — как раз в те времена, когда на них любили вешать буржуазную сволочь. Как раз ваши родственники, от которых вам остались квартирки в центре Москвы. С тех пор прошло некоторое время космических побед и блистательной нищеты магазина «Березка». Окститесь. В этом городе нет беленьких. Наверное, поэтому, что тут ни делай — всё воспринимается в штыки.
Что там делал Капков? С ума сошел — парк «Сокольники» чистил! А как же дух старых милых «Сокольников»? Где шахматный клуб с его милыми сумасшедшими? Да вот он, стоит. И старички на месте. Только стало чище и дружелюбнее.
Кстати, именно по шкале «недружелюбность местного населения» Москва и попала в лидеры того самого списка журнала Travel+Leisure. А местное население — это вовсе не мэр Собянин с его «бандой» разрушителей убитых узких тротуаров, как вы догадались.
Еще недавно ездить на велосипеде по Москве было сравнимо с немедленным самоубийством. Но если из папиного ружья еще можно промазать мимо виска, то «КамАЗы» не промахиваются. И вот, оказывается, строят велодорожки, и по ним даже можно ездить и не погибнуть в бою. И это опять плохо.
С одной стороны, москвичи и гости города тупо стоят посреди велодорожки и не понимают, почему с нее надо уйти, когда едет велосипед. (Попробовали бы они это сделать в Берлине.) С другой стороны, вой в Сети «совсем обнаглел режим — строит велодорожки». Что ни делай — всё будет плохо.
Только разница в том, что когда людям делаешь плохо и мерзко — как Гаврила с Юрием Михайловичем, — они сидят под диванами и «хавают» это. Когда делаешь что-то реально положительное, ты моментально оказываешься в сатрапах. Для тех, кто на велосипеде, поясняю: это не про стартап.
И это фантастическое состояние умов, конечно.
