История человечества устроена так, что однажды где-то и когда-то возникают разовые инвенции (великие изобретения), которые потом заимствуются. Таким образом было заимствовано колесо, римское право и новоевропейская наука — но в подавляющем большинстве случаев дело обстояло иначе: иноземная диковинка сохраняла свою обособленность в культуре реципиента до тех пор, пока не удавалось создать ей аналог из своих культурных ресурсов — после чего она безопасно осваивалась социумом как нечто свое. Один из последних примеров — японское аниме, так и кажется, что чем-то подобным наслаждались уже самураи в промежутках между игрой в го и сеппуку.
Так или иначе, без заимствований прогрессивное развитие невозможно, только важно помнить, что даровых займов не бывает ни в экономике, ни в культуре. Можно смело сказать, что главная угроза национальной идентичности — это импорт иноземных колыбельных. Но в мире, где культурные границы прозрачны, решать этот вопрос могут лишь сами индивиды, в исторической перспективе преодолеть соблазн заимствований можно только встречным соблазном (предложением) сопоставимой мощности. Здесь не помогут бессильные заклинания и морализаторство, но трезвый анализ, расставляющий вещи по своим местам, очень даже может помочь, ведь истине трудно сопротивляться.
Итак, как же обстоит дело с цивилизационными заимствованиями в современном мире? Картина получается невероятно пестрая, но если все же попытаться свести ее к более или менее простой схеме, мы получим феномен, открытый этнографами более полувека назад и получивший название «карго-культ». Тогда аборигены Меланезии и островов Фиджи, пораженные могуществом белого человека, отказались от традиционных верований и стали строить из «подручных материалов» самолеты, радиовышки, электрогенераторы, призванные умилостивить предков — раз уж предки, как выяснилось, посылают благополучие жрецам самолетов, а не обладателям амулетов из зубов акул. Новые шаманы пытались копировать действия американцев и европейцев и даже на своих священных макетах тщательно копировали надписи «made in USA». Духи предков, однако, так и не смилостивились, и к концу 60-х годов прошлого века карго-культы пошли на спад.
Точнее говоря, они пошли на спад в своей детски наивной (и самой безобидной) меланезийской форме, но в слегка завуалированном виде новые шаманские практики никуда не исчезли: если внимательно присмотреться ко многим проектам модернизаций, реализуемым по всему миру, то под вроде бы рациональной оболочкой можно увидеть все тот же карго-культ с шаманскими камланиями — множество разрозненных феноменов (от брифингов и кастингов до детекторов лжи), приклеенных к картонному или бамбуковому макету, все еще представляющемуся священным для тех или иных аборигенов (и особенно для их жрецов). Для пояснения ситуации стоит, пожалуй, привести еще одну байку, встречающуюся во многих книгах по антропологии и этнографии. Полевая этнографическая экспедиция изучала туземцев тропической Африки, что-то около года. Но племя быстро поняло, что сила их собственных богов не идет ни в какое сравнение с могуществом пришельцев, и на прощание они попросили в подарок заварочный чайник. Этот предмет был непременной частью вечернего ритуала чаепития у костра, и, несомненно, именно он и придавал сверхъестественную силу демонам. Так что просьба была тщательно продуманной, и этнографы, конечно же, не отказали, подарив аборигенам точно такой же новенький чайник. Те были чрезвычайно довольны, а маленькое несоответствие они быстро устранили: дело в том, что у чайника, которым пользовались белые люди, был слегка отбит носик. Наблюдательные туземцы проделали то же и со своим чайником, так что покровительство богов белых людей было им теперь обеспечено...
Современные модернизаторы, похоже, ничуть не менее наблюдательны, поскольку общая логика их заимствования весьма напоминает африканскую этнографическую историю. Остановлюсь лишь на одном примере, но очень ярком и характерном, — на ювенильной юстиции. В качестве одного из самых модных прибамбасов она совершает сейчас свое триумфальное шествие по странам Восточной Европы, с интересом поглядывают на нее и в некоторых других странах. Ювенильная юстиция включает в себя определенное количество благих намерений и множество печальных последствий; ее суть хорошо передает объявление, висевшее в одной из норвежских школ (по сообщениям прессы): «Родители заставляют тебя делать домашнее задание? Позвони нам, и мы избавим тебя от таких родителей». Засилье органов социальной опеки, не считающихся ни со здравым смыслом, ни с другими «предрассудками», стало, увы, нормой жизни в Северной Америке и в ряде стран Европы — и чтобы узнать мнение на этот счет «простых граждан» достаточно заглянуть в американский интернет: после беглого изучения создается впечатление, что ярость благородная вскипает как волна. Но в США ювенальная юстиция имеет свою историю вопроса, которая отражает неуклонно растущую в течение столетия власть психоаналитиков: они, психоаналитики, разумеется, намного лучше знают, как надо воспитывать детей и обращаться с ними, и сегодня правовые нормы полностью на их стороне. Любопытно, что еще в середине 1960-х годов французские философы Делез и Гваттари в своем знаменитом манифесте «Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения» изобличали репрессивную функцию психоанализа — тогда это казалось скорее парадоксом, сегодня же видно, что проницательные авторы ничуть не преувеличивали. Так или иначе, ювенальная юстиция постепенно формировалась, вырастала (как нарыв?) внутри американского общества, страны же заемщики, интенсивно перенимающие американский опыт, собираются взять ее сразу, в готовом виде. Ну чем не карго-культ? Ну прямо чайник с отбитым носиком, а то и вовсе отбитый носик без чайника.
Но аборигенов Восточной Европы искренне жаль, поскольку речь тут идет далеко не о пустяке. Внедрение ювенальной юстиции устраняет важнейшее препятствие к импорту колыбельных — со всеми вытекающими отсюда последствиями. У российского общества пока хватило здравого смысла отвергнуть яркий прибамбас, хотя кое-какие камлания были проделаны. Но сколько еще нам открытий чудных готовит новый ренессанс карго-культов, остается только догадываться.
