Литература в футляре образовательного стандарта
В последнее время разгорелись нешуточные страсти вокруг образовательного стандарта по литературе. Из перечня базовых авторов исчезли А. Куприн, Н. Лесков, А. Толстой, зато появились В. Пелевин и Л. Улицкая. Большинство школьных учителей и многие родители недовольны этими изменениями. Однако, на мой взгляд, плох не сам стандарт по литературе, а его наличие.
Смысл изучения литературы состоит не в том, чтобы прочитать какой-то набор книг. Даже если читать всю жизнь, все равно не прочтешь всего, что потенциально заслуживает внимания. Смысл изучения литературы в другом: пробудить в человеке интерес к чтению, к изучению своей истории и культуры. Человек должен научиться сопереживать давно ушедшим эпохам и героям, иногда даже вымышленным. Когда он научится сопоставлять свою жизнь с дыханием Вселенной, отображенным в мировой литературе, тогда он постигнет и красоту, и человечность.
Об этом великолепно написал А. Чехов в рассказе «Студент». Кстати, этот рассказ исключили из общеобязательной программы. Наверное, чтобы не перегружать школьников. Это целых 1124 слова (в 1,5 раза больше, чем в моей колонке). Очевидно, что школьники этого не выдержат. Да и чиновники, составлявшие стандарт, видимо, прочли только самое начало рассказа. А там такие крамольные мысли: «И теперь, пожимаясь от холода, студент думал о том, что точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Грозном, и при Петре, и что при них была точно такая же лютая бедность, голод, такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета». Сразу видно — не верил Антон Павлович в инновации и модернизацию, зачем же этот мелкий «проходной» рассказ в стандарт включать? Студент встречает двух женщин и рассказывает им про апостола Петра, который 19 веков назад, так же, как они, грелся у костра. Он говорит им об отречении Петра от Иисуса, и одна из женщин заплакала, «потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра». По сути, в рассказе описан идеальный урок литературы (Евангелие — это ведь в том числе и литературный памятник), когда небольшой рассказ у костра заставляет людей мыслить и переживать, становиться лучше и сильнее.
Изучение литературы — это, по сути, изучение жизни, поэтому оно не может быть стандартизировано. Оно либо будет свободным и индивидуальным, либо его не будет вообще. Зачем из-под палки заставлять читать «Войну и мир»? Чтобы после этого слышать перлы вроде «Наполеон вроде как не за нас воевал»? Зачем нужны глупые вопросы ЕГЭ: «Как звали лошадь Вронского?». Очевидно, что это не имеет никого отношения к литературе. В этом нет жизни — только мертвечина образования в футляре. Мне абсолютно всё равно, будет ли мой сын читать «Войну и мир», «Улисса», «Игру в бисер» или «Махабхарату», или предпочтет размышлять над японскими хокку и «Невыразимой печалью» Мандельштама, или просто получит удовольствие от чтения «Гарри Поттера». Главное, чтобы хоть что-то из литературы его зацепило, заставило думать, сопоставлять эпохи и людей. Поэтому ученики и учителя должны быть максимально свободны в выборе литературы для чтения и обсуждения. Ведь главное — это не прочесть, а понять и прочувствовать. Меня гораздо больше огорчит тот факт, что ребенок никогда не обсуждает со мной литературные произведения, нежели то, что он не прочел какие-то книги из придуманного кем-то перечня.
Вообще стандарты обучения кажутся мне вещью крайне спорной. Стандартизировать можно какие-то навыки. И здесь необходимо ориентироваться в основном на международные стандарты типа GMAT и TOEFL. Не потому что они могут чему-то научить, а потому что они востребованы в глобальном мире. Всё остальное должно быть предельно индивидуально. И начать эту индивидуализацию обучения лучше всего с литературы.
Если учитель литературы любит какое-то произведение и понимает, как заинтересовать им учеников, пусть включает его в программу. Неплохо было бы предварительно обсудить этот список с родителями, а не с Министерством образования или директором школы. Если родители не в восторге от преподавания Набокова — это их выбор и их ответственность. Учителю несовершеннолетних детей следует принять этот выбор.
Литература, искусство и спорт могут стать пилотными предметами, но не для насаждения «стандартизированного» рабства, а для развития рыночной свободы. Именно на эти предметы целесообразно в первую очередь распространить систему образовательных сертификатов, чтобы люди могли самостоятельно реализовывать свои потребности в знаниях не только в школе, но и у частных преподавателей, в кружках, секциях. Если родители хотят обучить ребенка дорогим видам спорта, оплачивать уроки литературы у известных поэтов и писателей, они могут в дополнении к средствам сертификата использовать собственные ресурсы.
Затем сертификаты можно распространить на все школьные предметы по выбору, на программы переобучения для взрослых (особенно пожилых и инвалидов). Так постепенно, шаг за шагом расширять возможности потребителя выбирать поставщика образовательных услуг и увеличивать дробность этого выбора.
Именно с литературы логично начать превращение системы образования из тюрьмы в образовательную сеть, охватывающую все общество и позволяющую всем желающим учить и учиться в свободном от чиновничьего произвола мире.
Автор — заведующий лабораторией Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара