Фетисов: «Без Крутова мы остались в меньшинстве»
Знаменитая первая пятерка советской хоккейной сборной давно не собиралась в полном составе. Они вновь оказались вместе 8 июня 2012 года. Из Петербурга прибыл Алексей Касатонов, из Америки — Игорь Ларионов, из добровольной хоккейной ссылки — Вячеслав Фетисов, здесь и Сергей Макаров, который продолжает работать в ЦСКА. Всю «первую пятерку» собрал Владимир Крутов, чтобы попрощаться с ними навсегда.
Когда Крутова проводили тремя залпами почетного караула, гимном и аплодисментами, у корреспондента «Известий» завязался разговор об ушедшем мастере, завязался не с вопроса корреспондента, а с монолога Вячеслава Фетисова.
— Сюрреализм! Смотришь и не хочешь верить. И понимаешь — Крута больше не будет! Зашел во дворец ЦСКА, а там — похоронное бюро. Когда Крутов играл, всегда были полные трибуны. Не пойму, почему сейчас так мало людей...
— Крутов был довольно замкнут, и лицо его, всегда казалось мрачным. Может поэтому после пика славы он в отличие от остальной «первой пятерки» оказался в тени?
— Он был добрейшим из всех нас. Он был наша честь и совесть. Он всех любил, родных любил, нас любил, даже соперников и тех любил. А когда разойдется, то и веселей него никого не было. Это в игре непримиримее его не было никого. Такой с выбитыми зубами, шрамах весь. Его на пятаке у вратаря бьют, мы забиваем, он радуется. Это очень редкое качество, уметь радоваться успехам других
— Владимир попал в больницу через сутки с чем-то после своего дня рождения, а вы отмечали с ним его 52-летие?
— На этот день рождения он вообще пропал. Скрылся от всех, нельзя было ни дозвониться, ни найти. Он и юбилей 50-летний не хотел отмечать. Я тогда позвонил Нине (супруга Крутова), что, мол, не приглашаете молчите, где будете праздновать, а она мне: «А мы не будем отмечать». Тогда организовали матч, пришли его поздравить два министра: Сергей Шойгу и Нургалиев и вице–премьер Александр Жуков. А Крутову пришлось отправлять «особое приглашение» на его же 50-летие.
— Вы когда видели его в последний раз?
— Да, неделю примерно назад мы виделись с ним — играли в хоккей на базе МЧС, он был в порядке, хорошо покатались. Поговорили о том, как развивать «ночную лигу» — любительский хоккей. Он был гендиректором центра в Новогорске, где наши хоккейные сборные готовятся. Но по сути это должность директора катка, и ему там было тесно. Это не его уровень.
— Получается еще недавно видимых проблем со здоровьем не было?
— Таких людей как он убивает невостребованность. Он человек большого полета, больших масштабов. Вот у нас сейчас есть Всероссийские детские и юношеские спартакиады. Возрождение этих спартакиад дело рук Крутова, когда он работал в министерстве спорта. Уважение к нему по всей стране, в каждом регионе позволяло решать вопросы. Появление молодых перспективных спортсменов сейчас — это отчасти результат той его работы. Но тянуло его к тренерскому делу. Он попробовал однажды в ЦСКА в конце 1990-х и с тех пор хотел вырасти в большого тренера. Я говорил ему: «Ну, ты же Крутов, у тебя авторитет, имя, опыт! Иди в федерацию — разговаривай». А Володя мне: «Да кто меня там ждет». Крутов чувствовал себя лишним в нашем хоккее, понимаете?
— Это ведь как минимум несправедливо.
— В этом и есть главный удар. Такие закрытые и талантливые люди, они особенно чувствительны внутри, остро переживают всякую несправедливость. И именно такие люди не могут за себя постоять. На льду он за нас бился, но за пределами площадки его всюду надо было за руку водить — квартира, машина, резина, тогда все это надо было доставать, а не просто покупать.
— Крутова быстро забудут?
— Понимаете, мы очень легко теряем героев. Посмотрите, хоккей — единственный вид, который остается на слуху и продолжает приносить нам победы. Удалось передать эстафетную палочку Овечкину, Малкину и другим ребятам, которые, добившись успеха в НХЛ, продолжают приезжать в сборную с желанием, не думая о том, сколько заработают. Но мы это теряем. Перед тем, как стать сенатором, я около 40 раз встретился с молодежью. Я лично убедился, что мы разговариваем на разных языках. Разговаривая с ними, я сказал, что один шкурный интерес у меня в политике есть, — я хочу прожить старость в своей стране в почете и уважении. Но мы утратили связь со следующим поколением.
— Кажется, что в вас говорит обида, после ухода из ЦСКА, из КХЛ?
— Дело не в ЦСКА, дело глубже чем в хоккее. Деньги затмили все, приходят непрофессионалы. Мы превратились в страну, где превалирует серость и определяющими являются непонятные вещи. Мы стали слишком сами по себе. Это не по-русски, это не Россия.
— Вы же теперь сенатор, что-то можете и поправить?
— Президент в день инаугурации вышел на лед, и этим дал всем сигнал, создавайте условия для спорта, создавайте кумиров, создавайте героев. Но вот Крутов уходит, а здесь так мало людей. Это сюрреализм. И он еще продолжится. Мы теперь в меньшинстве.
