Когда Минобороны начало всерьез «давить» генподрядчиков по ценам, оно наткнулось на жесткий отпор

Одной из главных причин срыва Гособоронзаказа 2012 года стало обострение давно существующего парадокса в отношениях заказчика и поставщиков вооружений: Министерство обороны насмерть бьется за понижение контрактных цен и одновременно лишает поставщиков возможности существенно их снизить.

Контракты с производителями вооружений подписывает Министерство обороны. Военное ведомство консолидирует гигантский массив информации, позволяющий сделать вывод, какие виды вооружений и в каком количестве нужны стране. Учитывая длительные сроки службы отдельных вооружений (у кораблей до 40 лет и более), принимаемые решения формируют облик Вооруженных сил на много лет вперед. Последовательность действий такова: сперва Министерство определяет и утверждает виды и количество требуемых стране вооружений и военной продукции, их технико-тактические характеристики (ТТХ). После этого, опираясь на эти данные, проводит переговоры и подписывает договоры с производителями.

Однако за этой красивой картинкой скрывается ряд системных противоречий, позволяющих раздувать бюджеты и запускать в производство не отвечающую современным требованиям военную продукцию. 

В это сложно поверить, но до недавнего времени Минобороны подписывало с предприятиями военной промышленности договоры с ориентировочными ценами. То есть цена подводной лодки или танка в многомиллиардных контрактах не была фиксированной и могла без каких-либо последствий изменяться в ходе исполнения договора. Она и менялась — естественно, в сторону повышения. При этом формально никто не нес за это ответственности. Ведь цены в договоре были ориентировочные. 

Лишь совсем недавно эта порочная практика, идущая со времен СССР, была наконец отменена. Нарушение условий контракта может повлечь штрафные санкции, судебные иски или смену руководства предприятий, нарушивших договорные обязательства. Результатом, безусловно, станет снижение стоимости закупаемых вооружений. 

На этом проблемы Гособоронзаказа, к сожалению, не исчерпались. По сложившейся практике, Минобороны само определяет поставщиков и «спускает» их военно-промышленным объединениям. То есть поставщики уже законтрактованы министерством до того, как подписан договор с генподрядчиком. 

Если Минобороны заказывает самолет, то доля Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) в его стоимости, как правило, находится в пределах между 20 и 30%. Все остальное — двигатель, стекло кабины, покрышки, катапульту, тормозной парашют, пушку, ракеты, РЛС и многое другое — поставляют смежники. У ОАК нет никаких инструментов влияния на них, так как выбор смежников и утверждение цены на их продукцию являются прерогативой Министерства обороны. ОАК также не имеет права  заменить поставщика и заказать продукцию «на стороне», например в гражданском секторе, или наладить выпуск аналогичной продукции в другом месте. 

Субподрядчики охотно пользуются такими, без всякого преувеличения, уникальными возможностями. Они задирают цены и навязывают выпуск моделей, производство которых не является приоритетным. 

До поры до времени эта, несущая изрядный коррупционный потенциал, модель отношений всех устраивала. Но последние годы ситуация стала меняться. В крупнейшие военно-промышленные объединения пришли руководители, исторически не связанные с военной промышленностью и выросшие в конкурентной экономической среде. И когда Минобороны начало всерьез «давить» генподрядчиков по ценам, оно наткнулось на жесткий отпор. Новичков явно не устраивает сложившаяся противоестественная ситуация. Похоже, они готовы понижать цены только в рамках экономической, но не бюрократической логики.

Имеются два варианта разрешения существующего противоречия. Остаться в рамках действующей практики, а в переговорах с генподрядчиком обсуждать цены только в рамках его доли в общей стоимости заказа. Фактически это значит оставить все по- прежнему, убрав раздражитель в виде крупных военно-промышленных объединений.

Либо предоставить генподрядчикам возможность самим выбирать поставщиков в рамках заданных ТТХ. Это развяжет им руки, у них появятся дополнительные возможности бороться за цены и качество. Например, находить аналоги в гражданском секторе или, когда это возможно, за рубежом. Либо развертывать конкурентные производства на альтернативных площадках. При сегодняшней системе Гособоронзаказа это практически исключено.

Нельзя одной рукой бороться за снижение цен в контрактах, а другой лишать партнеров возможности эти цены опускать. В этом есть очевидное противоречие. А противоречия в системе государственного управления работают на пользу бюрократии и коррупции, ведут к многомиллиардным потерям для бюджета. Следовательно, угрожают безопасности общества. Иногда эту безопасность называют национальной.

Автор — председатель совета директоров ОАО «Волга»