Олигархи просят огня

К трехлетию правительственных решений о масштабной помощи российской экономике, которую накрыл мировой кризис, известный политэкономический журналист Константин Гаазе завершил работу над книгой о тех событиях — «Россия и кризис. Хроники пикирующего правительства». В интервью «Известиям» Константин рассказал, зачем он взялся за этот труд.

— Как возник замысел, как шла работа?

— Замысел возник из чувства отсутствия достоверности в собственных заметках. Захотелось другой степени собственной правоты. После кризиса осталось много вопросов. Почему Шувалов и Дворкович поспорили о секвестре бюджета в январе-2009? Кто планировал секвестр и кто его отменил? Как боролись за госпомощь капиталисты? Работа шла туго — все лето и осень бегал и канючил у своих так называемых источников. Просил бумажки, просил что-то рассказать. Что-то скопил за два года работы. В какой то момент что-то сколотилось.

— Почему эта тема важна сейчас?

— Один коллега справедливо сказал мне недавно, что наше правительство теперь, когда новая волна кризиса накатывает на ЕС, снова готовится к прошедшей войне. Важно знать, что делалось все эти три года и к каким результатам это привело. Надо помнить поименный список тех, кому помогли, чтобы у них больше не было права прийти и попросить о помощи. Надо знать, кто именно в правительстве придумывал те или иные концепции, чтобы можно было судить об их эффективности.

— Можно ли победить зависимость большого бизнеса от подарков правительства?

— У министра финансов США Генри Полсона была проблема, когда он боролся с кризисом. Он не знал, как заставить инвестбанки принять много дешевых денег в обмен на акции без права голоса и с фиксированной доходностью. Наше правительство наоборот: не справлялось с напором желающих получить госпомощь. Мы привыкли считать, что
государство в России — всегда бандит с ножом, а бизнес — жертва. Кризис показал, что крупный бизнес давно заключил с государством сделку и с удовольствием пользуется ее плодами. Как это победить, я не знаю. Моя задача — показать, что так оно и есть.

***

«Известия» публикуют (с некоторыми сокращениями) главу из книги Константина Гаазе, которая называется «Олигархи просят огня»

***

Закон об антикризисной помощи российским компаниям был принят 13 октября 2008 года, а план масштабной помощи всей экономике — спустя почти месяц, 6 ноября. Так октябрь 2008 года и превратился в месячник просьб о помощи, которые неслись со всех концов страны в Кремль и Дом правительства. Капитаны бизнеса — олигархи 1990-х и новые госкапиталисты 2000-х — демонстрировали чудеса аппаратной ловкости, политического чутья и мудрости, лавируя со своими «хотелками» между президентом, премьером и его замами.

Эстафету начали люди из бизнеса, но потом подключились все остальные: общественные организации, профсоюзы, деловые ассоциации и даже Русская православная церковь (РПЦ). Простые по смыслу просьбы — «дайте денег» — упаковывались в десятки разнообразных оболочек: окажите помощь реальному сектору экономики, поддержите металлургов, пополните государственные резервы нашей продукцией, спасите важный общественный институт или, на худой конец, просто не дайте обанкротиться нашему градообразующему предприятию на другом конце России — ведь могут пострадать люди.

Первым за помощью обратился самый богатый русский — Олег Дерипаска. В марте 2008 года он занял первую строчку в рейтинге российского Forbes, журнал оценил его состояние в $28 млрд. Осенью оказалось, что его долги «стоят» примерно столько же. Не будь на дворе кризиса — в этом не было бы ничего страшного и Дерипаска, скорее всего, справился бы с такой нагрузкой. Но цены на алюминий, от которых зависела судьба всей его империи, достигнув исторического максимума в июле 2008 года ($3200 за тонну), начали падать.

К сентябрю падение больше напоминало обвал: цены неслись к уровню в $2000 за тонну, но могли не остановиться и там. Банкиры по всему миру прекратили кредитовать покупки автомобилей, а их производители — основные потребители алюминия — перестали покупать этот цветной металл. Дерипаске нужны были или деньги в долг, или покупатель его продукции, желательно, очень крупный. 24 сентября 2008 года он вместе с директором «РУСАЛа» Александром Булыгиным посетил вице-премьера Игоря Сечина — куратора российской промышленности и известного государственника.

Коммерсанты подкинули Сечину интересную идею: почему бы государству не купить немного цветных металлов в свой стратегический резерв. Тем более что сейчас это можно сделать недорого — цены на мировых биржах все время падают. Так и отечественный производитель получит поддержку, и государство не внакладе останется. Сечину идея понравилась, и он отправил Булыгина к главе Росрезерва — генерал-полковнику ФСБ Александру Григорьеву. Там общий язык тоже быстро нашли.

Булыгин, а вместе с ним и его наниматель Дерипаска официально предложили правительству в 2009 году потратить миллиарды долларов на покупку группы цветных металлов: алюминия, никеля, меди и цинка. Так можно было одновременно решить две задачи: помочь и своему «Русалу», и не чужому теперь «Норникелю», который как раз производил никель, цинк и медь. Сечин переслал письмо Булыгина заинтересованным ведомствам — Минэкономразвития, Минфину, Минпромторгу, Росрезерву и поручил до 21 октября представить ему свои соображения по поводу идеи «Русала». И чиновник, и предприниматели понимали — чтобы в январе 2009-го государство могло купить продукцию заводов Дерипаски, сегодня надо очень быстро внести изменения в бюджет.

Следующими очередь за государственной помощью заняли российские нефтяники. 24 сентября 2008-го руководители четырех крупнейших нефтяных компаний — ТНК-ВР, «Лукойла», «Газпрома» и «Роснефти» — подписали коллективное письмо на имя премьера с просьбой о поддержке главной отрасли страны.

Серьезные люди не стали размениваться на мелочи. Они сообщили, что их долги и долги их коллег по бизнесу перед западными банками оцениваются примерно в $80 млрд, компании из последних сил реализуют стратегически важные для страны проекты, но без помощи государства не справятся. Новые кредиты получить невозможно, а из-за падения цен на нефть обслуживать старые становится все труднее.

Дальше речь пошла о совсем неприятных вещах: у западных конкурентов деньги есть, и они могут опередить отечественных нефтяников в борьбе за стратегические ресурсы: «Особенно остро проблемы финансирования выглядят на фоне финансовых возможностей конкурентов российских компаний. Национальные нефтяные компании Китая, Индии и Японии пользуются значительной государственной поддержкой для продолжения активной экспансии во всех регионах мира. Все это может привести к серьезному отставанию российских нефтегазовых компаний в конкурентной борьбе за энергоресурсы».

Дело запахло керосином. Нефтяники не написали Владимиру Путину, сколько именно денег им может понадобиться, но было понятно, что несколькими миллиардами долларов не отделаться — тут и кредиты, и стратегические нефтяные стройки. Передать письмо премьеру получилось не сразу, но 2 октября к Путину в гости прилетела украинский премьер Юлия Тимошенко. На переговорах в «Ново-Огарево» речь шла о соглашениях по транзиту газа и нефти через территорию Украины, и большинство «подписантов» пригласили на встречу. Путин фактически набегу прочитал переданное до начала переговоров с Тимошенко письмо, написал резолюцию: «Сечину И.И., Кудрину А.Л. Прошу рассмотреть и доложить согласованные предложения» и отдал его руководителю своего аппарата Сергею Собянину.

В тот же день письмо попало на столы Кудрина и Сечина. Сечин, вероятно, обиделся на подопечных нефтяников — они передали письмо Путину через его голову — и «забыл» про него на целую неделю. 7 октября президент «Лукойла» Вагит Алекперов рассказал о письме информационному агентству Reuters, чтобы таким образом напомнить правительству, что вообще-то это была срочная просьба. На следующий день Алекперова цитировали «Ведомости» и «Коммерсантъ».

Сечин решил, что тянуть больше не стоит, но и на поводу у строптивых подопечных не пошел. К просьбе четырех компаний он присовокупил еще одно письмо — очередную просьбу государственной «Транснефти» о финансовой помощи в строительстве ВСТО (трубопроводная система «Восточная Сибирь - Тихий океан» - «Известия») от 25 сентября. Сопроводив все это обстоятельной резолюцией, вице-премьер отправил бумаги в Минфин, попросив сообщить ему позицию ведомства в течение двух дней.

10 октября Сечину ответил заместитель Кудрина Александр Новак. Ответ получился для нефтяников не очень радостным. Государство уже помогает им, написал замминистра, — дает скидки по уплате налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и адаптирует размер экспортной пошлины под быстро меняющиеся условия рынка. К тому же вот-вот в силу вступит закон об антикризисных $50 млрд (таков был общий возможный объем вливаний в экономику, ранее одобренный правительством. — «Известия»). Так что, как говорится, добро пожаловать в ВЭБ. Что касается «Транснефти», то ее надо спасать общими усилиями, для чего можно и даже нужно провести специальное совещание. Сечин не стал откладывать дело в долгий ящик и предложил всем заинтересованным сторонам — нефтяникам и чиновникам — собраться у него в Доме правительства 11 октября.

В субботу у Сечина собрались руководители шести нефтяных компаний — к подписавшим два письма о помощи присоединились представители еще одного нефтяного гиганта «Сургутнефтегаза» — и чиновники из Минэкономразвития, Минэнерго и Минфина. Нефтяники, наконец, перестали водить правительство за нос и доложили по форме: до конца года компании должны заплатить кредиторам $9 млрд. Если никакой другой помощи ждать не стоит, то помогите выплатить эти долги.

Представители «Транснефти» продолжали настаивать — нам нужны деньги, чтобы закончить ВСТО. Если у правительства в бюджете денег нет, тогда разрешите Пенсионному фонду вложиться в стратегическую стройку. Компании нужны так называемые «длинные деньги» — на 8–10 лет — кредитов на такой срок сейчас не дают, поэтому «Транснефть» хочет выпустить долгосрочные облигации, которые и выкупит Пенсионный фонд или управляющий его средствами ВЭБ.

Глава «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов не стал размениваться на мелочи. Он пришел на совещание с просьбой изменить порядок исчисления ставки НДПИ в зависимости от так называемого «дебета» нефтяной скважины — то есть количества нефти, которую из этой скважины можно добыть за определенный период времени. Богданов предложил полностью освободить от уплаты НДПИ скважины, из которых можно добыть меньше 15 тонн в сутки, примерно 55% всех скважин страны.

Полученные средства нефтяник пообещал уже сегодня направить на разведку и освоение новых месторождений. Чтобы доказать Сечину, что его компания точно потратит эти деньги не на погашение уже полученных многомиллиардных кредитов, а на дело, Богданов принес с собой справку, в которой было написано, что «обязательства ОАО «Сургутнефтегаз» по полученным кредитам составляют 193,85 млн долларов США». Справку подписал сам Богданов и его главный бухгалтер. Сечин по итогам долгого совещания выпустил очередной перечень поручений к министерствам из множества пунктов: и про $9 млрд, и про «Транснефть», и про НДПИ для выработанных скважин. Вице-премьер попросил окончательно определиться с судьбой нефтяников до 20 октября.

За нефтяниками опять потянулись металлурги — 9 октября Путина о помощи попросили Роман Абрамович, Александр Абрамов и Александр Фролов: владельцы гиганта черной металлургии компании «Евраз». Но они были гораздо скромнее предыдущих просителей. Им были не нужны госзакупки чугуна, отмена налогов или что-то подобное, они просили просто выдать им из антикризисного бюджета ВЭБа немного денег — примерно  $4 млрд для выплат по срочным кредитам. Поэтому письмо гендиректора «ЕвразХолдинга» Фролова Путину от 9 октября получилось очень коротким — всего два абзаца. Премьер просьбу поддержал: «Кудрину А.Л., Набиуллиной Э.С., Андросову К.Г., Дмитриеву В.А. Прошу оперативно рассмотреть и доложить предложения в рамках принятых решений о поддержке реального сектора экономики».

Таким образом, за две первых недели октября 2008 года премьера о помощи попросили уже восемь крупнейших компаний страны. Еще с десяток компаний тоже нуждались в деньгах или преференциях, но обращались пока к курирующим их деятельность вице-премьерам и министрам. Например, министру энергетики Шматко 7 октября написали главы энергетических компаний «РусГидро» и ФСК «ЕЭС», они просили помочь им в реализации их совместной инвестиционной программы. Сечину 10 октября написал глава «Газпрома» Алексей Миллер, аккуратно намекнув, что компания была бы не против получить около 30 млрд рублей до конца года на реализацию своей инвестиционной программы.

Масла в огонь подлил Центробанк — в пятницу, 11 октября, он опубликовал подробные данные об объеме выплат по кредитам российских компаний до конца года, оценив их в $47 млрд. Всего до 1 июля 2009 года, по подсчетам ЦБ, российский бизнес должен был выплатить западным банкам фантастическую сумму — $177 млрд, включая проценты.

На таком мрачном фоне ситуация с антикризисной помощью стала еще сложнее: некоторые олигархи начали просить не за один свой бизнес, а сразу за несколько. Пионером такого рода антикризисного серфинга можно назвать Владимира Евтушенкова — миллиардера и владельца разветвленной телекоммуникационной и строительной империи. 13 октября Евтушенков побывал у президента Медведева и передал ему письмо с просьбой выкупить облигации своей сотовой компании МТС на сумму 20 млрд рублей. Медведев написал резолюцию Кудрину: подготовить предложения о помощи. На следующий день Евтушенков встретился уже с Путиным и попросил дать денег другой его компании — гиганту электронной промышленности зеленоградскому заводу «Ситроникс». «Ситрониксу» на рефинансирование долгов и реализацию важных проектов в общей сложности было нужно чуть больше, чем МТС, — $1 млрд.

По пути Евтушенкова пошел и отчаявшийся добиться конкретики от правительства Олег Дерипаска: 14 октября он передал президенту Медведеву предложения членов наблюдательного совета автогиганта ГАЗ, который Дерипаска купил за несколько лет до кризиса. Письмо подписали шесть человек, в том числе два губернатора — Ярославской области Сергей Вахруков и Нижегородской области Валерий Шанцев, — а еще академик-экономист из РАН Виктор Ивантер.

Члены совета выражали глубокую озабоченность ситуацией в экономике, жаловались на правительство — «основные усилия правительства направлены на финансовые интервенции в системообразующие банки страны», — и предлагали развернутую программу антикризисных мер на трех страницах. Кроме налоговых скидок, послаблений и резкого повышения пошлин на иномарки члены совета просили выдать всему автопрому 100 млрд рублей необеспеченных кредитов, в том числе ГАЗу не меньше 30 млрд, и еще 12 млрд на завершение строительства завода по производству дизельных двигателей в Ярославской области. Медведев отправил разбушевавшегося Дерипаску к первому вице-премьеру Игорю Шувалову и Алексею Кудрину, который уже работал с первой просьбой Дерипаски относительно покупки металлов в стратегический госрезерв.

Спустя неделю к властям обратился еще один, довольно неожиданный проситель. 20 октября президент Медведев проводил первое заседание учрежденного им фонда по восстановлению Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря в подмосковной Истре. Разумеется, на встречу был приглашен патриарх Алексий II. 79-летний глава РПЦ пришел к президенту с большой зеленой папкой. Спустя примерно полчаса Медведев остался с ним один на один. Патриарх достал из папки свое письмо на имя главы государства.

«Ваше Превосходительство! Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! — начиналось письмо Его Святейшества. — Сердечно приветствую Вас с пожеланием помощи Божией и благословенных успехов в Вашем ответственном служении на благо Отечества. Мое настоящее обращение к Вам связано с необходимостью обеспечения государственной поддержки религиозных организаций Русской Православной Церкви в условиях финансовой нестабильности». Дальше, собственно, шли предложения Церкви о возможных формах материальной помощи на семи страницах. Патриарх хотел:

1. Получить государственные поручительства по вкладам РПЦ в коммерческих банках в качестве гарантии возврата денег Церкви;
   
2. Распространить на объекты РПЦ действие тарифов на тепло и свет для населения, которые значительно ниже тарифов для организаций;
   
3. Получить скидки на газ для объектов РПЦ;
   
4. Отменить для РПЦ действие государственных требований по минимальному размеру заработной платы для сотрудников;
   
5. Отменить для РПЦ налог на имущество;
   
6. Отменить ЕСН для сотрудников РПЦ, получающих меньше 100 тыс. рублей за налоговый период;
   
7. Получить беспроцентную государственную ссуду, размер которой Патриарх был готов обсуждать;
   
8. Провести ремонт и реставрацию большей части недвижимости РПЦ за государственный счет, причем в ближайшее время.
   

Медведев переслал письмо Алексия главе своей администрации Сергею Нарышкину и главе Минфина Кудрину с резолюцией «Проработайте. Подготовьте предложения».

До конца октября просьбы о помощи продолжали сыпаться на правительство как из рога изобилия. 22 октября производители минеральных удобрений попросили президента Медведева отменить экспортную пошлину на их товар — цены упали, и некогда преуспевающая отрасль, дававшая солидный доход казне, стала нерентабельной.

Спустя два дня руководство автоконцерна «Соллерс» написало Сечину письмо с предложением разрешить ВЭБу заняться масштабным автокредитованием через недавно купленный им Связь-банк. В этот же день глава госмонополии «Российские железные дороги» Владимир Якунин попросил у премьера помощи в финансировании инвестиционной программы РЖД. Якунин предлагал Центральному банку выпустить специальные инфраструктурные облигации в пользу его компании. 25 октября на совещании у вице-премьера Сергея Иванова авиационные компании попросили у правительства 30 млрд рублей, чтобы они смогли оплатить горючее, погасить экстренные долги и стабилизировать ситуацию с авиаперевозками.

В конце октября состоялось заседание наблюдательного совета ВЭБа, на котором Дерипаска получил от ВЭБа $4,5 млрд, вместе с ним кредит получил «ВымпелКом». На заседании 17 ноября был распределен второй антикризисный транш, деньги получили «Евраз», «Ситроникс» и девелоперы из компании «ПИК». В помощи отказали кипрским офшорам «Альфа-групп», компании «ОПИН», ритейлерам из «Х5» и еще нескольким заявителям.

Всего, по официальным данным самого ВЭБа, к началу 2009 года к ним обратились несколько десятков компаний с заявками на сумму, значительно превышающую предписанные законом $50 млрд. Согласно внутренним правилам банка данные о решениях наблюдательного совета ВЭБ содержат так называемую «инсайдерскую» информацию и могут не обнародоваться. Поэтому ни полного списка компаний, просивших о помощи, ни хотя бы списка компаний, эту помощь получивших, нет. Глава ВЭБа Владимир Дмитриев в интервью «Коммерсанту» в апреле 2009 года сказал, что  банк выдал «в общей сложности $10,58 млрд одному банку и девяти компаниям». А на упреки в непрозрачности ответил в том духе, что раскрывать или не раскрывать эту информацию — дело самих заемщиков.

Облигации МТС на 20 млрд рублей в начале ноября 2008-го приобрели Сбербанк и Газпромбанк, как и просил Евтушенков. Создать стратегический резерв металлов у Дерипаски до зимы не получилось. Стало понятно, что у государства просто не хватит складских мощностей. В ноябре 2008 года Алексей Кудрин завернул просьбу патриарха, объяснив это тем, что правительство не может, просто не имеет законного права давать преференции религиозным структурам, даже таким как РПЦ. Кудрин же недрогнувшей рукой отказал и РЖД, и «Сургутнефтегазу», и членам наблюдательного совета ГАЗа.

В I квартале 2009 года ВЭБ приостановил прием заявок на участие в программе, и вроде бы почти $40 млрд действительно удалось сэкономить. Правда, в квартальной отчетности банка об участии в правительственных программах помощи экономики за I, III и IV кварталы 2009 года говорится о том, что «наблюдательным советом Внешэкономбанка приняты положительные решения о рефинансировании внешних обязательств российских компаний и банков на сумму порядка $14,3 млрд». Вероятно, разницу в размере почти $4 млрд госбанкиры зарезервировали под какого-то заемщика, но потом он сумел справиться с проблемами и без их помощи.

Первая фаза операции «Спасение корпораций» обошлась правительству дешевле, чем изначально планировалось.