Львы, орлы и Чехонте
С Петербургом ассоциируется множество великих писателей, но только не Чехов. Убежденный москвич, имперскую столицу он не любил. "Холодный, - говорил, - город. Промозглый весь насквозь".
Тепла и уюта и сейчас не дождешься. Возле Петропавловки бродят укутанные в пальто и шали горожане образца 1890-х годов, топчутся замотанные шарфами мальчишки в валенках, и вполне современная женщина в пуховике разливает для них в пластиковые стаканчики чай. Перерыв.
Падает мокрый снег, на набережных скользкие лужи. Чехов печально идет к вагончику "Ленфильма". Переодеться. Возлюбленная его, Лидия Авилова, тем временем вылезает из саней. Одной рукой она придерживает на голове шляпку, другой, не по-дамски лихо, закидывает на локоть кружевной подол платья - чтобы не испачкать. Все-таки казенное.
Это из-за нее Антон Павлович попал в нелюбый ему Петербург. Из-за нее, и еще из-за режиссера Виталия Мельникова, задумавшего снять человеческую историю о писательском чувстве, где знаменитые персоны оказываются в непривычных местах и совершают нежданные поступки.
- Перебирал я на даче старую литературу, и вдруг наткнулся на воспоминания Лидии Авиловой, - рассказывает режиссер, отойдя от пульта. По площадке, как многие его коллеги, он не бегает, а следит за съемками издали. Иной раз вообще садится к площадке спиной и глядит на экран, куда оператор изображение транслирует. - Взял я эту книжку, перечитал и понял, что история - готовый фильм. Грустная и веселая, в духе самого Чехова. Только Чехов оказался не автором, а героем повести, попал "вовнутрь" произведения… Я сел и написал сценарий.
По сюжету (как книги, так и сценария), Чехов в свои тридцать с хвостиком закрутил роман с молодой петербургской писательницей Лидией Авиловой. Долгий, тайный, мучительный. Было ли это на самом деле, уже никто не сможет сказать наверняка, но так ли это важно? Она была на пять лет моложе, имела любящего мужа, троих детей и мучалась той интеллигентской болезнью, от которой страдал и сам Антон Павлович. Чувством долга и совестью. Она ведь не могла бросить семью, а он не хотел обязывать любимую, зная к тому моменту, что смертельно болен. Так и общались - письма, редкие встречи (по большей части в Петербурге, ведь одинокому писателю проще приехать без урона собственной репутации, чем семейной матроне), признания на праздники. Одну такую встречу сейчас и снимают.
"Была масленица, - пишет в своих воспоминаниях Авилова. - Одна из тех редких петербургских маслениц - без оттепели, без дождя и тумана, а мягкая, белая, ласковая". В тот день он признается ей в любви. А еще через год брат Авиловой Федор устраивает влюбленным тайную встречу на маскараде. И прячутся в масках, едят леденцы, катаются на санях и грустят, путаясь в сложных чувствах. Простая сентиментальность - это не в духе Виталия Мельникова, у него все сложнее, глубже и противоречивее.
- Чем больше противоречий, тем лучше, - говорит он мне, улыбаясь и потирая замерзшие руки. - История запутанная, с множеством ответвлений. Все рассказывают ее по-разному. Один только женовед и женолюб Бунин подтвердил, что это не шутка. Чехов был влюбчивым, но именно эта женщина покорила его всерьез и надолго. Этим мне история и понравилась. Что объединяет таких разных людей? Интересно же! Трагизм и парадоксальность отношений - вот суть этой истории. Если, конечно, нам удастся ее показать.
- Я, как и многие, люблю Чехова за то, что он не пытается нас учить, - продолжает режиссер после краткого инструктажа декоратору (сани, мол, для артистов соорудили неудобные). - Чехов пытается сострадать нам, стремится понять нас. Это в нем самое ценное, это привлекает. А когда я перечитывал авиловскую историю, то увидел, что там кроме всего прочего еще и время интересное. Серебряный век, небывалая вспышка интеллекта и искусства в России. Гласность, первая Дума, вторая Дума, свобода творчества. Интеллигенция, как всегда, растерялась, начала искать свой путь. Прямо как сейчас. И еще похоже на перестройку - такое же брожение умов и предвестье чего-то серьезного.
От долгого перерыва брожение начинается на съемочной площадке. Скоро стемнеет, статисты мерзнут, цыгане толпятся в одном углу, дети в другом, администраторы пытаются вернуть всех на исходные позиции.
- Жуткий холод, - замечаю артисту, играющему Федора, по пути к камере.
- Да ничего, отличное пальтишко, - поглаживает он шинельное сукно.
Костюмы конца XIX - начала XX века воссозданы досконально. Любо-дорого смотреть. Светлана Иванова, играющая Лидию, призналась, что чувствует себя в дамских платьях совсем по-другому - "настоящей женщиной". И даже за кадром артистам не сразу получается выйти из роли. Потому, наверное, она разговаривает исключительно кокетливо, а исполнитель главной роли Кирилл Пирогов все время смотрит на окружающих грустными чеховскими глазами.
- Было бы здорово показать героев живыми людьми, - говорит он. - О хрестоматийном Чехове у каждого есть свое представление, а как человека его мало кто знал. Как ни странно, он стал по-настоящему известным только после театральных постановок. Бунин даже жалеет, что проза Чехова не пользовалась большой популярностью до появления афиш. Пока не могу представить, каким он у меня получится. Одно дело - прочесть сценарий, а другое - сыграть в картине. Но чем больше будет противоречий, тем лучше, - Кирилл повторяет режиссера слово в слово.
- А вы не боитесь играть классика? В Безрукова, помнится, много палок полетело после того, как он сыграл Пушкина и Есенина.
- Прямо скажем, людей, знакомых с Антоном Павловичем лично, осталось мало, так что никто не может доподлинно сказать, каким он был. Придраться будет сложно. Сейчас Чехов - почти литературный персонаж, и мое дело как раз постараться сделать его живым. Опасность, про которую вы говорите, конечно, есть, но чего ее бояться?
Каким получится Чехов у Пирогова - действительно не угадаешь. В родном театре Петра Фоменко Кирилл играет Тузенбаха - самого трагичного персонажа "Трех сестер". Зато в "Брате-2" вместе с Бодровым-младшим ходит в вип-сауну и пьет пиво большими кружками. А в фильме того же Мельникова "Агитбригада "Бей врага!" ходит по реке в кальсонах и появляется в фашистском обмундировании.
В этом смысле Светлане Ивановой легче. Амплуа у нее преимущественно лирическое, а чеховских героев, через которых можно было бы понять взгляд писателя на реальных людей той эпохи, она не играла совсем.
- Я с другой стороны подхожу к теме, - смеется она.
- На роль-то сразу согласились? - Да кто же от такого отказывается?! Такой режиссер, сценарий, актерский состав! И сама роль отличная!
При том, что Светлана живет в Москве и сейчас снимается в добром десятке картин, играть Авилову приехала с удовольствием, роль ее "зацепила". Признается: прочитала не только переписку Лидии с Чеховым, но и ее воспоминания, и даже книги.
- Увы, ее совсем забыли как писательницу, хотя она тоже "родом" из Серебряного века, - жалеет артистка.
Среди актеров фигурируют настоящие звезды. Пока их на площадке нет, но они планируются. Народный артист России Иван Краско, например, изобразит Льва Николаевича Толстого. А Александр Адабашьян - злобного критика.
- Только я не могу сказать наверняка, когда это произойдет, - признается режиссер. - Из-за кризиса мы снимаем в долг. Все эти люди - толпа энтузиастов, которые не знают, чем все кончится. Начали сейчас, потому что нужно успеть "отработать" зимнюю натуру. Потом будет большой перерыв, который не весть когда завершится. В марте следующего года исполнится сто пятьдесят лет со дня рождения Чехова. Когда я писал сценарий, об этом не думал, но теперь надеюсь, нам это поможет. Хорошо бы фильм успел к этому сроку.
- В Москве будете снимать?
- Не знаю еще. Но, думаю, практически вся картина состоится в Питере.
- И все-таки Чехов не ассоциируется с Петербургом…
- Да? Пожалуй. Но Антоша Чехонте - это петербургский персонаж. Его ранние юмористические вещи были опубликованы здесь. Григорович заговорил о Чехове как о серьезном писателе тоже здесь.
- И "Чайка" на сцене Александринки провалилась тоже здесь.
- А! Это отдельная смешная история. Когда посмотрите картину, будете знать, как это случилось!
- Виталий Вячеславович, скажите, почему фильм назвали "Львы, орлы, куропатки"? Фраза мало того что из провальной пьесы, но и сама по себе абсурдна, за нее Чехова заплевали…
- Именно потому она мне и нравится! Пока это рабочее название, но оно мне очень-очень по душе!
