Массимилиано ФУКСАС: "Гергиев очень хорош в музыке, не думаю, что он так же хорош в архитектуре"

В рамках выставки "Арх-Москва" в Центральном доме художника выступил с лекцией итальянец МАССИМИЛИАНО ФУКСАС - один из крупнейших архитекторов современности, практик, теоретик, философ. Перед лекцией с МАССИМИЛИАНО ФУКСАСОМ встретился обозреватель "Известий" НИКОЛАЙ МОЛОК.

- Зачем вы в Москве?

- Меня же пригласили. Кроме того, я хотел посмотреть ярмарку "Арх-Москва" - единственную в своем роде в мире. Да и вообще Россия сейчас становится крупным архитектурным центром.

- В прошлом году вы были в Петербурге - участвовали в жюри конкурса на проект новой сцены Мариинского театра. Что вы думаете о конкурсе?

- Мне особенно была интересна его тема: как делать новую архитектуру в центре исторического города. Есть два пути: можно делать архитектуру с уважением к контексту, а можно делать некий объект, который абсолютно не связан с контекстом города. Кроме того, конкурс был еще и соревнованием западных и русских архитекторов. По этим причинам он был очень важен.

- В конкурсе победил француз Доминик Перро. Вы лично голосовали за него?

- Вообще-то это секрет. Но вам скажу: да, я голосовал за Перро. Но мне также очень понравился один из русских проектов. Я не вспомню сейчас имени архитектора - просто потому, что он не очень известен на Западе. Его проект был посвящен не только зданию театра, но и контексту, в котором оно находится. А Перро говорил просто: я хочу сделать объект, такой с золотой крышей.

- Он предложил сделать инъекцию модернизма в ткань старого города...

- Вы хотите знать, нужно ли осуществлять этот проект? Скажу вам честно: я не уверен, что нужно строить такого рода постройки в самом сердце старого города. Такую архитектуру можно строить скорее в пригородах, то есть в тех местах, которые еще недостаточно развиты. Моя идея: "не трогай". Скажем, если у вас прекрасные отношения с женой или возлюбленной - зачем их разрушать? С городом - примерно то же самое. В нем все работает - комьюнити, магазины, мафия, что еще. Если тронуть это, можно разрушить прекрасно работающую машину. Зачем новую сцену соединять со старой, делать такой театральный квартал? Это, вероятно, была идея Гергиева. Гергиев очень хорош в музыке, но не думаю, что он так же хорош в архитектуре.

- Почему же тогда вы голосовали за Перро, если саму идею его проекта считаете ложной?

- Я высказал тогда свое мнение. Но я, как член жюри, не мог просто взять и отвергнуть все проекты. Я выбирал лучший из них - проект Перро в наибольшей степени отвечал задаче конкурса. Ну а кроме того, это был первый настоящий архитектурный конкурс в России. Министр культуры, Гергиев, мистер Путин - все были в него вовлечены. И я, все мы должны были его поддержать.

- Четыре года назад вы были директором Венецианской архитектурной биеннале. Выставку вы назвали "Больше этики, меньше эстетики". Почему?

- Я не знаю, как это получилось, но мы тогда затронули один вопрос, который затем, после 11 сентября, стал самой важной проблемой в мире, - это этика. Теперь мы постоянно говорим о финансовой этике, административной этике, художественной этике, этике по отношению ко всему, об идентичности, нищете, беженцах и так далее. Тогда, в 2000 году, мы сделали видеоинсталляцию длиной 300 метров - она состояла из разных фрагментов, показывавших жизнь разных городов. На одном кадре был падающий самолет, на другом - разрушающиеся дома, потом - эмигранты, война, затем вы видите ужасы современного урбанизма: поезда метро, набитые толпами народа, район одного индийского города, в центре которого огромная свалка - настоящая гора мусора, а вокруг живут люди. Это - жизнь мегаполиса. Затем опять кадры войны - мы показывали войну в Кувейте и Афганистане. Наконец, потом появляются глобализм и антиглобализм - мы показывали кадры с первой антиглобалистской демонстрации. Все это вместе действительно стало манифестом - и не только для архитекторов. И сегодня я говорю: нужно еще больше этики, этики, этики. О'кей, у нас есть хорошая архитектура, но этого недостаточно, нужна этика. Этика для меня - это не морализм. Но вы же видите, что творится в мире, - все несчастливы.

- Звучит очень пессимистично.

- А что же делать? Мы живем во время войны.

- И что в этой ситуации должен делать архитектор?

- Он может немногое. Но что-то все же может. Архитектор ведь может отказаться делать некоторые проекты. Он не обязан их делать. Или может делать их по-другому. Я сделал проект здания Миланской ярмарки. Это махина - там 1 миллион квадратных метров. Это самый крупный проект в мире. Здание должно открыться в следующем году - сейчас на стройке работает 100 тысяч человек. Это самая большая стройка в мире. Это сумасшедшее здание. Да, мы строим его, но мы строим его в пригороде Милана. И там не только будет проходить Миланская ярмарка. Это здание станет местом, куда смогут всегда приходить жители пригорода, гулять, делать шопинг и т.д. То есть мы строим здание, которое развивает этот пригород. Это такая новая идея города, урбанистическая утопия.

- Вы были коммунистом?

- Я был революционером!

- Но вы были членом партии?

- Да, но после 1968 года я вышел из партии.

- Как сегодня связаны архитектура и идеология?

- Сегодня лучше говорить не "идеология", а "политика". С политикой связано все. Но сегодня больше нет конфронтации между капитализмом и социализмом. Есть противоречия между консьюмеризмом, обществом потребления, и антиконсьюмеризмом, который мы называем антиглобализмом. Я тоже делаю очень консьюмеристские проекты. Я делал магазин Armani в Гонконге, сейчас в июне мы открываем исследовательский центр Ferrari в Италии. Но и тут я думаю о том, как эти люди из Ferrari будут здесь работать. В этом здании два этажа, стеклянные крыша и стены, так что люди видят друг друга, на крыше - вода, там есть открытые пространства. Мы стараемся создать не просто рабочее место, но новые отношения между людьми. Ведь архитектор может помочь обществу. Его задача не только в том, чтобы сказать заказчику, куда лучше поставить диван. Он должен помочь людям жить лучше и стать счастливее.

Командор, директор и модный архитектор

МАССИМИЛИАНО ФУКСАС - звезда первой величины. Архитектурный Квентин Тарантино: он делает радикальные и резкие, но всегда монументальные, эпичные, даже пафосные проекты. Он очень эмоционален, любит давать левацкие интервью, нередко заканчивающиеся скандалами. В мире он признан как самый авторитетный эксперт в области архитектуры и урбанистики.

В 1969 году он окончил университет La Sapienza в Риме. Преподавал в Высшей школе архитектуры, Франция (1990), Колумбийском университете, США (1990-1991), Университете Ганновера, Германия (1993), Венской академии художеств (1995-1997). Обладатель Большого национального приза Франции в области архитектуры (1999); командор Ордена изящных искусств и литературы (Франция, 2000); директор Венецианской биеннале (2000); почетный член Американского института архитекторов (2002), член комиссий по планированию Берлина и Зальцбурга. Основные проекты: библиотека Кассино, Италия (1990); медиатека в Резе, Франция (1991); площадь Наций, Женева (1999); башни-близнецы, Вена (2001); мегастор Armani, Гонконг (2002); исследовательский центр Ferrari, Италия (2004).