108 минут, которые потрясли мир

Главным редактором "Известий" был зять Хрущева Алексей Аджубей - его решение говорило о том значении, которое придавалось высшим руководством первому полету в космос. Но Аджубей был выдающимся журналистом, он понимал, какое значение имеет космический полет для всего советского общества. Заполнять газету материалами на одну тему - сложная задача. Но в те апрельские дни проблемы не было. Выразить восторг хотели все - поэты, ученые, руководители всех мастей, со всей страны приходили письма простых тружеников. Заметное место на первой полосе заняли публикация разговора Хрущева и Гагарина, а также интервью, которое дал космонавт корреспонденту "Известий". На космодроме работала бригада "Известий" - Георгий Остроумов, Валентин Гольцев и Николай Драчинский. Репортажи читались взахлеб. Читателям не приходило в голову, что безобидные корреспонденции проходили несколько кругов строжайшей цензуры, а кандидатуры журналистов, допущенных к космической тематике, поименно утверждались в ЦК. Все это - реалии времени. Через 40 лет после гагаринского полета важно понять, почему тогда космическая тема оказалась вне конкуренции, а к концу 80-х она вызывала у читателей стойкую аллергию, и чуткие к общественным запросам главные редакторы предпочитали не засорять ею газетные площади. Выход человека в космос воспринимался как продолжение героического порыва советского человека - победа в войне, создание атомного оружия, целина, самые большие в мире электростанции, сибирские стройки, победы на Олимпиадах и даже на футбольных первенствах. Продолжение марша энтузиастов - кто-то едет за мечтами и за запахом тайги, кто-то ищет счастья на пыльных тропинках далеких планет. Космос как выход в высокий и прекрасный мир был еще и символом освобождения. Капель оттепели и рев ракетных двигателей наполнили эпоху новым содержанием. Разоблачен культ личности, напечатан Солженицын, поэты и художники творят свежо и раскрепощенно, появились транзисторы, легковые авто поступили в продажу, зашел разговор об инициативе. Молодая Куба возродила святую на все времена память революции, даже Африка рвется к свободе. Наверху пирамиды - космос, приближение к бесконечности и доказательство реальности самой светлой мечты. В коллективном бессознательном космос воспринимался, как замена упраздненному храму. В системе советской мифологизации и сама фигура первого космонавта планеты стала мифом. По существу, о нем в тех публикациях не было сказано ничего - скудные биографические сведения, казенные ответы. Гагарин был тайной, служителем культа. Парень, который живет в соседнем доме, но в действительности - небожитель. В номенклатурно-классовом обществе вознесшиеся выше всех космонавты должны были занимать промежуточное положение. Крестьянский сын, который провел детство в оккупации, учился в ПТУ, военном училище, но древней княжеской фамилией нес вольнолюбивый намек на тайну своего происхождения. К коммунизму, так казалось в дни гагаринского полета, мы двигались с космической скоростью. Космос и коммунизм были синонимами. Но по мере того как общество разочаровывалось в идее коммунизма, сакральная идея ухода в космос становилась все более чуждой и непонятной. В какой-то момент космос, служивший одним из краеугольных камней советской пропаганды, стал восприниматься как деятельность, враждебная истинным нуждам общества, как пустая трата оскудевшей казны... Через много лет, в конце 80-х, в "Известиях", тоже в нескольких номерах, был напечатан очерк Ярослава Голованова "Космонавт номер один". Предельно откровенный рассказ о том, как отбирались первые космонавты, кто претендовал на полет, как сложились судьбы оставшихся вне космоса и никому не известных летчиков. И вновь эти номера расхватывались с газетных лотков, переходили из рук в руки, хранились в архивах. Может быть, это был последний и опять пришедшийся на "Известия" всплеск всеобщего интереса к космосу. Сегодня отношение к космонавтике лишено романтического налета. Полеты стали рутинными, профессия космонавта - массовой. Космос не служит идее, но на нем можно заработать. Иными словами, идеей и в космосе стали деньги. Интересно, как восприняли бы друг друга первый космонавт Юрий Гагарин и первый космический турист Деннис Тито? Впрочем, американский миллионер признавался, что его мечта о космосе началась 12 апреля 1961 года. Лев ДУРОВ, актер: - "Известия" - газета в высшей степени интересная и познавательная. В ней часто бывают неожиданные, сенсационные статьи. Что можно пожелать такой хорошей газете? Чтобы она не становилась хуже. Я давно читаю "Известия" и хочу пожелать вам процветания и побольше новых читателей. Есть несколько газет, которые как были серьезными, так и остались, а вы, я бы сказал, возглавляете этот список. Серьезный читатель выбирает именно такие газеты. "Известия" - образец настоящей журналистики, настоящего искусства. Саша ПРЯНИКОВ, телеведущий Муз-ТВ: - Для меня "Известия" - это определенный знак, символ, с которым я рос. При виде логотипа "Известий" мне по-прежнему представляется большое советское статусное издание, настолько солидное и уважаемое, что читать его можно только стоя. А если серьезно, должен признаться, что я человек политически неграмотный, поэтому не могу оценить всех достоинств газеты с этой точки зрения. Но часто читаю полосы культуры, особенно то, что касается музыки. А что Вы думаете об этом?