«Едешь, вокруг обстрелы. И норовят в тебя попасть»
Парад и любые шествия на День Победы в Донецке не проводятся. Этот праздник уже много лет проходит под звуки выстрелов. Но для ветеранов войны это святой день. Тех, кто принимал участие в боевых действиях в 1941–1945 годах, в ДНР осталось 58 человек. Всем им — от 96 лет и выше. Специальный корреспондент «Известий» встретился с теми, кто воевал на Ленинградском фронте, на Курской дуге, в боях против японцев, и узнал, какими они помнят те дни и как живут сейчас.
Солдат и учитель
С Гавриилом Жигалкиным, по отцу — Измаиловичем, мы встречаемся у него дома — в так называемом шахтерском доме в центре Донецка, где высокие потолки, лепнина, много света и просто красота. Приятно видеть ветерана в по-настоящему достойных условиях.
Еще три месяца назад снаружи, за окном, стоял шум и грохот, столь знакомый ему по событиям 80-летней давности, лишний раз на улицу люди старались не выходить. Сейчас, после взятия Авдеевки, значительно тише. А если слышны звуки канонады, то это чаще всего «выходы» нашей артиллерии. Основная музыка нынешней весны — птицы.
Минометчик и старший сержант Гавриил Жигалкин
Выглядит Гавриил Измаилович строго, одет в костюм. Сейчас ему 99 лет, до векового юбилея — три месяца.
— Нужно обязательно справить! — говорю я.
— Постараемся, — улыбается его сын — 65-летний Александр (врач, ныне пенсионер), живущий с отцом. — Вы не кричите громко. Папа слышит.
Садимся втроем в центре комнаты, и слово за слово вырисовывается биография красноармейца Гаврилы, уроженца Курской земли.
Деревенский. В 1941-м окончил девять классов. С началом войны трудился в бригаде содействия милиции — развозил на лошади повестки по ближайшим селам. В августе, при подходе немца, Жигалкины вместе с колхозом эвакуировались в Саратов. А спустя год Гавриил пошел в военкомат проситься на фронт — 17-летнего парня определили в пулеметно-минометное училище. Но до присвоения офицерского звания ему не хватило всего ничего. В день сдачи госэкзамена, в феврале 1943 года, всех курсантов подняли по тревоге и отправили в эшелоне рядовыми под Сталинград.
— Но помощь наша не понадобилась. Когда прибыли — окруженная армия Паулюса уже сдалась, — говорит ветеран.
Дальше молодых солдатиков влили в 37-ю гвардейскую дивизию (потерявшую в боях за Сталинград 95% своего состава). А спустя три месяца пополнений и марш-бросков они дошагали до родной для Гавриила Курской области. Молодой боец уже имел звание старшего сержанта, должность наводчика 82-мм миномета. Во время битвы на Курской дуге его соединение преследовало отступавших немцев. В сентябре подошли к реке Десне. При ее форсировании старшего сержанта ранило.
Минометчик и старший сержант Гавриил Жигалкин с сыном Александром
— Оторвало правую кисть, — ветеран вынимает из кармана культю, которую до этого всё время прятал. — Форсирование Десны для меня было самым сложным эпизодом. Очень трудно давалась нам эта река.
Раненого отправили на излечение. А обратно на запад он поехал уже в качестве гражданского — в 1944 году, помощником директора по культурно-воспитательной работе фабрично-заводского училища, в Сумскую область. Где и встретил победу. Вся последующая жизнь вчерашнего солдата оказалась связана с педагогикой. Вместе с одним из выпусков прибыл в Донбасс. Получил высшее образование. 25 лет директорствовал в школах, преподавал историю.
Сегодня Гавриил Измаилович очень любит слушать советские песни. Любимая военная — «Вставай, страна огромная!». День Победы собирается по традиции встретить вместе с родными и сестрой (которой тоже под сто лет) — за большим столом. Пожелание в этот день к старым и малым у ветерана, как и когда-то во времена учительства: «Постараться сделать что-то доброе и полезное для своей страны».
На страже Пе-2
Другой дончанке — Анастасии Ивановне Сиденко — в феврале исполнился век. «Хохотушка всю жизнь», — рассказывает про нее дочь Галина. И, реагируя на эти слова, мать улыбается, светится, а рассказывая о себе, временами смеется почти до слез, говоря: «Да, было дело…»
Родилась в далеком 1924 году в лесном краю — в Карелии. Папа — рыбак, мама занималась хозяйством. В 1937-м отца арестовали и, как позже выяснилось, расстреляли по чьему-то доносу в один день (в 1956 году реабилитировали). Жене с детьми пришлось сняться с места, покинуть деревню, приют нашли у родственников.
Стрелок Анастасия Ивановна Сиденко
— После окончания школы училась в Петрозаводске в педучилище на воспитателя, — рассказывает Анастасия Ивановна. — Только окончила — война!
Несколько месяцев Настя трудилась помощницей в швейной мастерской — кроила и шила гимнастерки для красноармейцев. В 1943 году, после того как подруги стали проситься на фронт, пошла тоже. Окончила курсы шоферов, начала возить на полуторке боеприпасы на Ленинградском фронте.
— Но долго не протянула, — вздыхает. — Едешь, а вокруг обстрелы. И норовят в тебя попасть. Страшно! Попросила освободить.
Отучилась на стрелка и отправилась служить в 33-й батальон аэродромного обслуживания, с которым дошла почти до Кёнигсберга. Охраняла «пешки» — пикирующие бомбардировщики Пе-2. Однажды, вспоминает Анастасия Ивановна, когда немец совершил налет на их аэродром, она, любопытная девчонка, не выдержала и вылезла из землянки, где пряталась, — увидеть своими глазами, что происходит. «Меня схватили и затянули обратно», — смеется она над своей легкомысленностью. И добавляет, что сейчас, конечно, совсем нет желания смотреть, как на улице разрываются снаряды. Хочется только одного — больше этого никогда не видеть и не слышать.
День Победы встретила в Инстербурге (будущем Черняховске). Там же, оставшись работать в столовой, познакомилась со своим будущим мужем Иваном, слесарем-механиком, обслуживающим самолеты, прошедшим войну «от звонка до звонка» — с первого дня и до последнего. Поженились, переехали в Донбасс, ставший для Анастасии Ивановны второй родиной. 9 Мая она планирует смотреть по телевизору военные фильмы, один из любимых, конечно, про летчиков — «Небесный тихоход». Самая дорогая сердцу песня — «Пора в путь-дорогу» из той же картины. Главным рецептом долголетия 100-летняя ветеранка называет позитивный настрой, несмотря ни на что.
В поисках воды
Иннокентию Пантелеймоновичу Румянцеву — 96. Он из последнего поколения, что оказалось призвано на войну (рожденные в 1927-м). Живет в Кировском районе Донецка, в том самом, где в январе разбомбили рынок «Текстильщик» и куда до сих пор долетают снаряды украинской дальнобойной артиллерии.
Родился в степях Забайкалья — в селе Олинск. В 1941-м, с началом войны, сплавлял с отцом лес по реке Нерче — для нужд фронта. В 1942-м перегонял с другом лошадей из родного колхоза в Нерчинск, в кавалерийский полк. Там же, в городе, и остался — его взяли в ремесленно-техническое училище осваивать специальность автослесаря.
— Полученная тогда профессия определила мою судьбу, — говорит ветеран.
В 1944-м поехал в Читу — в школу специалистов бронетанковой техники. А летом 1945-го уже выдвигался с отрядом разведчиков в Маньчжурию — против японских войск. Главная задача перед ним стояла — поиск колодцев с водой в долине Большого Хингана. Дело в том, что японцы предварительно завалили плитами все источники и замаскировали их дерном, не найти! А по долине шли две армии РККА, тысячи людей. И сотни танков, которым без воды тоже никак.
Разведчик Иннокентий Пантелеймонович Румянцев
Там, в долине, в перерывах между боями боец Румянцев встретил однажды раненую лошадь, которая хромая подошла к нему и захрипела. Хочет пить — понял солдат. Достал фляжку, напоил измученное животное. Пошел дальше, а она увязались за ним.
— Так и шли вдвоем, — продолжает. — А в одном месте, в лесной чаще, она вдруг остановилась и стала сбивать мордой траву, почуяла сырость. Я поскреб руками, а там плита, а под ней вода шумит. Колодец!
2 сентября разведчик Румянцев получил ранение. В тот же день был подписан акт о капитуляции Японии (хотя военные действия еще продолжались). После излечения Иннокентий Пантелеймонович работал шофером, водителем катера, буксировщиком на стройках Сибири и Дальнего Востока. А в 1962-м переехал в Донецк. В котором живет до сих пор.
