На прошлой неделе мы услышали много выступлений главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной. Ожидаемо, учитывая представление годового отчета регулятора в Госдуме, съезд Ассоциации российских банков и пр. Правда, в основном заявления не отличались новизной. Кроме одного — которое, может, тоже было не из разряда супероригинальных, но свежестью от него повеяло.
Эльвира Набиуллина сообщила депутатам, что и ЦБ в рамках своего инструментария может внести вклад в борьбу с бедностью. И назвала шесть мер, доступных Центробанку — снижение инфляции и закредитованности населения, борьба с мошенничеством, развитие финграмотности и социальные продукты для незащищенных. Казалось бы, где вопрос борьбы с бедностью, а где регулятор «жирных котов»?
Но, в целом, все озвученные пункты выглядят достаточно логично. А мера по снижению инфляции и вовсе давно известна и осознанна общественностью на собственном опыте. Недаром расхожее высказывание о том, что «инфляция — это налог на бедных», по частоте использования уже может соревноваться с «горячими пирожками».
Не буду приводить многочисленных афоризмов и высказываний про инфляцию, которые могут раскрасить лексику заявляющих и интервьюируемых. Интернет всем в помощь. Просто соглашусь, что малоимущее население страдает от инфляции значительно больше, чем люди состоятельные. Просто потому, что набор в жидком борще пропорционально к невысоким доходам дорожает сильнее, чем мелкий жемчуг в бусах.
Всё понятно и с борьбой с мошенничеством на финрынке. Если люди теряют свои сбережения от действий аферистов разных мастей, то, естественно, богаче они от этого не становятся. На социальных продуктах и финграмотности, которые тоже упомянула глава Центробанка, останавливаться не буду, поскольку считаю это в значительной степени популизмом.
Но один пункт, приведенный Эльвирой Набиуллиной, действительно стал почвой для размышления. Это защита граждан от чрезмерной закредитованности. Наверное, это лучшее и большее, что может сделать ЦБ на поле битвы с бедностью, причем новой российской бедностью. Она не выглядит, как бедность, и не пахнет, как бедность. Но, по сути, это бедность.
Почему? Что такое, собственно, бедность? Как следует из всех учебников, это невозможность удовлетворить минимальные потребности, необходимые для поддержания жизнедеятельности. Если говорить просто, человек должен ежедневно что-то съесть, более-менее привести себя в порядок, что-то надеть и как-то доехать до места работы, учебы и т.п.
Прожиточный минимум (ПМ) рассчитывается от медианной зарплаты и является чертой, которая разделяет малоимущих от имущих достаточно. Например, в этом году по стране ПМ составляет около 15,5 тыс. рублей. У каждого региона есть и свой показатель. Например, в Москве он достигает почти 23 тыс. рублей, а для трудоспособного — выше 25 тыс. Остановимся именно на этой сумме, которая необходима для поддержания минимальных потребностей в столице (просто я живу тут и лучше понимаю реалии). Если доходы у человека меньше, то он может рассчитывать на социальную поддержку.
Однако в определении реального дохода не фигурирует долговая нагрузка. Человек может зарабатывать очень прилично, но на жизнь, то есть базовые потребности в виде еды, одежды и прочих расходов ему остается значительно меньше ПМ. Например, по данным ЦБ, на конец 2023 года у четверти заемщиков (а в 2022 году таких было более трети) на обслуживание долгов приходилось 80% и более дохода, у почти 60% — более 50%.
Вот и смотрите: скажем, человек получает 150 тыс. рублей в месяц, что значительно выше средних показателей. Если нагрузка составляет 80%, то на жизнь ему остается уже 30 тыс. рублей. А если выплаты по кредитам более 80%? А если еще есть жена и хотя бы один ребенок? Знаю случаи, когда расходы даже превышали доходы. И люди выкручивались за счет того, что сначала гасили обязательный платеж по кредитке, а потом теми же деньгами оплачивали потребкредит.
И это уже не исключение из правил (помним о четверти заемщиков с высокой долговой нагрузкой), а достаточно распространенное явление, особенно среди так называемого среднего класса. Уверена, у вас есть один или даже несколько знакомых, которые прошли по пути к новой бедности. Живет такой человек, продвигается по служебной лестнице, создает семью, берет ипотечный кредит, чтобы приобрести свою и хорошую квартиру, автокредит, чтобы ездить на своей машине. Растет удовлетворение потребностей, появляются новые — ремонт, дополнительные занятия для детей, да и отдохнуть на зарубежном курорте тоже не помешает. И таким образом человек, сам того не замечая, обрастает еще и потребкредитом, и кредитной картой.
Вроде бы всё у него с виду хорошо: зарабатывает прилично, живет в «своей» квартире, ездит на «своей» машине, иногда с премии, положив побольше на кредитку, позволяет себе даже посидеть в ресторане. Но фактически не может свести концы с концами. В конце прошлого года опять же каждый четвертый заемщик платил по трем и более кредитам! Чем не новая бедность? И в отличие от малоимущих, которых поддерживает государство, пособий таким новым бедным не положено.
Нет, ни в коем случае не предлагаю этого делать. Выплаты от государства таким людям выглядели бы, как минимум, странно, поскольку эти люди стали заложниками расстановки собственных приоритетов. Жили бы, скажем, в съемной квартире или купили в ипотеку жилье поскромнее, ездили на метро, иногда позволяя такси, отдыхали на даче, а не на Бали, денег оставалось бы более чем достаточно.
И здесь действительно всплывает вопрос актуальности снижения закредитованности за счет применения макропруденциальной политики, когда регулятор охлаждает желание банков и МФО давать в долг людям с высокой долговой нагрузкой. А самих людей ставит перед фактом, что аттракцион витья веревочки окончен.
Кого-то, кто еще не встал на путь жизни по уши взаймы, такой подход может уберечь от такой участи. Для «старых» должников пресекается путь к новым заимствованиям, за счет которых обслуживаются уже имеющиеся, и нагрузка при этом растет как снежный ком. Конечно, когда человека, подсевшего на кредиты, лишают, образно выражаясь, очередной дозы, его ждет важный моральный перелом. Ему необходимо определиться, как в отсутствии новых заимствований зафиксировать старые обязательства и начать их погашать.
Безусловно, и финграмотность в плане правильного планирования, в том числе своих заимствований, не помешала бы. Но я скептически отношусь к этому институту в силу ошибочного к нему подхода. Финграмотность в большей степени воспринимается как образовательный процесс, который не учитывает человеческой природы — а ей хочется и квартиру пошикарней, и авто покруче, и на Бали.
Тема борьбы с бедностью популярна по многим причинам. Хотя бы потому, что большая численность малоимущих ни одно государство не украшает. Да и президент в послании Федеральному собранию поставил задачу снижения уровня бедности к 2030 году с нынешних 9% до 7%, а для многодетных семей еще значительней — с 30% до хотя бы 12%.
Поэтому желание принять участие в этом благом деле любой организации, института, ведомства и т.п. можно только поприветствовать, всем дел хватит. Кстати, и самим малоимущим тоже.
Автор — обозреватель «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
